Форум » ВНЕУЧЕБНЫЕ ПОМЕЩЕНИЯ » Умывальные помещения » Ответить
Умывальные помещения
Большой Зал: Просторная комната в старинном стиле. Умывальники рядком стоят вдоль стены. Зеркала в тяжелых рамах висят над умывальниками. Здесь можно вымыть руки перед обедом или оставить на зеркале таинственное послание, или просто разыграть товарища.
Эмили Джойс: "Ишь какой! Как будто сто лет знакомы, разговаривает" *про себя отметила, что не социофоб, и это круто. - Не, не знакомы. Я Эмили. *Подумала, что для начала достаточно только имени. - Протянула бы Вам руку, но Вы, похоже, заняты. *прищурилась, соображая, можно ли доверять человеку. Хотя, если ему позволено бриться в умывалках Хогвартса, значит директор ему доверяет. Однако, этот фрукт не вызывал негативных ощущений, поэтому расслабилась. Узнать о нём побольше, можно позже, а сейчас надо выяснить его мнение. -Кстати о малярных, как Вы говорите, работах. Я рисую сравнительно недавно, но похоже всем нравится. Хотя, может, это они по-дружески скрывают от меня правду. Вот Вы, сторонний человек, можете оценить? *Схватила теперь уже точно портрет Хелен, на котором она была изображена босая и смеющаяся, и сделав несколько быстрых шагов в сторону незнакомца, протянула двумя руками рисунок, который оказался прямо перед его носом. - Вот! Смотрите!
Александр Брок: - Алекс, - привычно отозвался, продолжая скрести свою щеку опасной бритвой. Водичка и правда отдавала железом, но здесь, в каменных стенах, это было даже как-то... аутентично. Уже отложил лезвие на край раковины и, щедро набирая воду в ладони, смывал с себя мыло (давно от Алекса не пахло фиалками; или это розы?), когда Эмили начала про свой художественный талант. - Ну, я, конечно, не специалист, - фыркнул от воды. - Но почему бы и... О, - мокрыми руками потянулся к рисунку, но, спохватившись, наскоро вытер их об штаны, и забрал у Эмили портрет. - Э-это кто? - обратился к художнице, не отрывая глаз от искусного изображения незнакомой девушки. "Это лучшее, что я видел в своей жизни", - остановил взгляд на прекрасном смеющемся лице и сердце обожгло изнутри грудную клетку. "А эти ножки, тонкие изящные ножки...", - еле сдержал львиный рык от переполнивших внезапно чувств к светлому созданию. Как вообще можно было изобразить такую красоту?! "Пожалуйста, скажи, что Она существует под этим солнцем", - отлип от рисунка и поднял на Эмили полный безмолвной мольбы и героического страдания взгляд.
Эмили Джойс: -О-о *зарделась от такой оценки таланта, значит, и правда портрет великолепен. - Это наша Хелен, из дома Хаффлпафф. Сейчас она на Рейвенкло практику проходит. Неужели Вы её не видели? В таком платье, в котором она разгуливает, её можно из любого угла замка увидеть. *задумалась - Порой мне кажется, что она часто грустит, поэтому изобразила её весёлой.
Александр Брок: - "Наша Хелен", - повторил и ревниво сощурился. - Не видел, - "...и это едва не стало самой большой ошибкой в моей жизни". Услышав, что девушка - студентка, почувствовал острую потребность ещё раз наведаться к "приветливым" орлам. Наверняка это они виновны в том, что прекрасная мира сего не смеется так же беспечно, как на этой картине. - Могу я оставить его себе? - спросил у Эмили про рисунок. "Чтобы носить его у сердца".
Эмили Джойс: *Не видя никаких препятствий, чтобы отдать портрет новому знакомому, протянула его с мыслью "Нарисую ещё, лучше! Главное, он не просит мольберт. Свой подарок я никому не отдам, а вот рисунки... почему бы и нет. Тем более приятно, когда твой талант оценён по достоинству.". - Держи *улыбнулась - С Вашего позволения... *отвернулась к мольберту и чистым листам и вновь принялась за работу. Теперь на листе кисть изображала черты лица молодого озорного пацаненка. Взъерошенные волосы, игривое выражение лица. Влад получался таким Владом, будто он сам на себя в зеркало смотрит. Только он такой... такой молоденький. Ему бы помужественнее быть. Подрисовала усы, такие шикарные, густые с завитушками на кончиках. - Превосходно. Шикарно *проговорила, отойдя на пару шагов и рассматривая портрет. *огляделась вокруг. Всё было заляпано краской. - Кажется, пора отсюда уматывать. * свернула мольберт, убрала краски и спрятала в сумку нарисованные оставшиеся портреты. Посмотрела на Тэсс - Идём в другое место? А то скоро эльфы нас отсюда мётлами погонят, а то и убираться заставят. А я не готова. Столько дел, столько дел...
Александр Брок: Бережно свернул портрет в трубочку и убрал в левый внутренний карман. Занятый своим новым чувством и единственной горевшей в мозгу мыслью о Ней, позабыл даже поблагодарить художницу. И попрощаться. И бритву свою тоже забыл. "А голову ты дома не забыл?" - не забыл, но точно потерял. Желая сейчас лишь одного - отыскать девичьи ножки, что пленили его сердце, стремительно покинул умывальни в направлении крылатого факультета.
Эмили Джойс: *посмотрела вслед убегающему и вроде как наполовину побритому человеку, подхватила свои вещи и направилась в комнату, где можно было отдохнуть, выпить чаю, а потом снова приняться за такое прекрасное дело. Ковёр связан, а времени свободного полно.
Натан Уизерби: Резко затормозил у самого дальнего умывальника, открывая воду. Скомканную, липкую и грязную мантию кинул в соседний умывальник, предварительно распихав содержимое ее карманов по карманам брюк, а после этого открыл еще один кран, заливая мантию водой, потому что не был уверен, что следы торта вот так вот запросто уберутся очищающим заклинанием. Глянув на себя в зеркало, пальцем сдернул кусочек торта с волос и засунул его в рот - просто не удержался. И не жаль было Лонгманше такой вкусный торт и вот так... Что вообще на нее нашло. Но долго рассуждать не стал, потому что торт мог засохнуть и тогда его не отмоешь. Сунул голову под струю теплой воды и принялся отмываться от липких и сладких остатков.
Эмили Лонгман: Толкнула дверь, вваливаясь внутрь - ага! Повторила упрямо: - Сам дурак! Прислонилась плечом к косяку и насуплено уставилась на мальчика, пытающегося принять душ в раковине. - Вообще-то за сбытие этих.. мечт! говорят спасибо.
Натан Уизерби: Едва не захлебнулся, услышав хорошо знакомый девчачий голос. Выпрямился, уставившись на Лонгман и мокрыми руками избавляя лицо от капель воды. Хорошо, что торт смыл уже. С силой провел руками по волосам во всех направлениях, стараясь избавить их от все той же излишней воды. Положил руку на волшебную палочку, торчащую из кармана, не зная, чего еще ожидать от гриффиндорки. - Если ты сейчас уйдешь - моей благодарности не будет предела. Записки с текстом "спасибо" буду слать ежедневно. Выключил кран над той раковиной, где лежала уже не только грязная, но еще и мокрая совсем новая мантия.
Эмили Лонгман: Нахмурилась, уловив движение руки. И? Он заступефаит её прямо здесь? Фи как некультурно. - Ой нет, давай я тебя избавлю от столь нудной и бессмысленной работы. Пошарилась по карманам и нашла сложенный в несколько раз рисунок. Развернула его, разгладила и повернула к мальчику. Нарисован, само собой, он же только зеленолицый. - Вот! И только попробуй мне сказать, что вот это вот не твоя мечта всех мечт. А.. Задумчиво протянула, складывая два плюч два. - Слушай, тебе наверно зеленый не понравился? Посмотрела на портрет сама, сравнивая тот цвет с кремом на торте. Нуу.. ну может совсем чуть чуть не угадала. - Ещё один? А, нет. У меня наверно денег больше нет на такое.. между прочим он стоил целое состояние! Знала бы, что не понравится - и не заказывала! Вот же мальчишки пошли - то хочу, то не хочу..
Натан Уизерби: Несмотря ни на что, руку с палочки убирать не собирался. Мельком глянул на портрет. На собственный портрет. Вроде и хороший, но почему лицо зеленое? Поинтересовался со смесью недоумения и сочувствия: - Лонгман, ты тронулась? На мгновение задумался, потом вытащил волшебную палочку из кармана, направляя ее на портрет. Избавить собственную голову от внезапной мании Лонгман было непросто, но мысль о том, что она носит с собой его портрет - зеленый портрет! - позволила таки очистить сознание, концентрируясь на заклинании. Представил жаркий летний день, когда солнце припекает так сильно и светит так ярко, что просто удивительно, как оно еще ничего не поджарило и не воспламенило. Но это можно исправить при помощи линзы. Достаточно поймать на нее солнечный луч, а затем направить на то, что нужно поджечь - в данный момент это листок бумаги, на котором изображен его портрет. Бумага сухая, гореть будет хорошо, а солнечный луч очень-очень яркий и жаркий. Проделал все действия в голове: линза появляется на конце палочки, ловит солнечный луч, направляет его на портрет, тот загорается и сгорает спустя время. Резко взмахнул палочкой в сторону портрета: - Incendio!
Эмили Лонгман: Не без удивления посмотрела на слизеринца. И после всего, что она для него сделала, он продолжает обзываться! И стоило оно того? Фыркнула. - Никуда я не трогалась. Эй! Одернула руку, которая только что держала лист бумаги. И рисунок почти мгновенно превратился в горку пепла, рассыпавшуюся на пол. - Да ты даже труд других людей не ценишь! Дернула из кармана палочку, моментально воспроизводя настройку. Очистила сознание от всяких там тортов и мальчиков и сконцентрировалась. Представила малярный валик со всеми нужными.. выпуклостями, который может проехать по лицу Натана и отпечататься на всех-всех кожный покровах - лоб-нос-веки-губы-щеки. И валик этот по самое нехочу напитан зеленой краской - в цвет Слизерина. И вот как только он касается лба мальчика - на нем отпечатывается зеленый-зеленый след, а после того, как прокатывается по лицу целиком - всё оно приобретает красивый глубокий изумрудный цвет. Теперь мальчик похож лицом на лягушку. Или на свой портрет ,который он только что сжег. Провела палочкой сверху вниз напротив лица, ведя этим "валиком". - Colorum.
Натан Уизерби: Уже было выдохнул, когда зеленый портрет сгорел, но не тут-то было. Не зря рука тянулась к палочке, не зря! Среагировать никак не успел, да и попросту не знал, как можно было отразить заклинание. А потому - получил колорум в лицо. То, что в лицо, увидел, мельком взглянув в зеркало. Зеленый. Как на портрете. И, как назло, ничего про время действия заклинания не помнил. Зато среагировал мгновенно, перенаправляя палочку на Лонгман и очищая сознание от ощущения себя лягушкой. Или змейкой. Сейчас не до этого. Только Лонгман и только новое заклинание. В голове - пустота, потому что полностью сконцентрировался и абстрагировался от всяких мыслей. Представил, как под ногами гриффиндорки появляется большая лужа густой вязкой смолы, которая, если в нее упасть, уже не даст возможности пошевелиться, потому что затянет в себя и... и все. Но сначала в нее нужно упасть. А для этого очень пригодится большой матрас примерно в метре над головой Лонгман, который, не найдя точки опоры, падает прямо на девочку, заставляя ту потерять ориентацию, упасть и потерять сознание. В итоге девочка падает в смолу, прилипает к ней и теряет не только сознание, но и возможность двигаться. И как результат - Лонгман, лежащая на земле без сознания и движения. Резко взмахнул палочкой в сторону надоевшей однокурсницы: - Stupefy! Несмотря на злость на гриффиндорку, тем не менее, подставил руки, чтобы смягчить падение и чтобы не пришлось тащить обездвиженную Лонгман в лазарет через весь Хогвартс да еще и с зеленым лицом.
Эмили Лонгман: Успела, кажется, только моргнуть и вот уже потолок куда-то покатился.. и она валяется на полу. Вот и делай людям добро! Поняла, что шевелиться не может от слова совсем. - Натан Уизерби! О! Сработало! Фыркнула почти презрительно. Почти! - У тебя даже ступефай не может нормально сработать! Ты самый противный мальчишка из всех кого я знаю! Ты..!
полная версия страницы